Звук шагов по мокрому асфальту, больше некуда нервно спешить. Обгоняя случайных прохожих, я бы бросила все свои мечты под ноги, наступив на них моими несonversами, побежала бы вслед за последней электричкой, поскальзываясь на мертвых листьях ( потому что так невозможно ждать). Но мертвы не листья, а я.
Я назову свое вынужденное сочинение "Если бы ты позвал..." , но сколько этих если если если.
После моих снов, на теле снова осень, стучится через ребра в сердце, но ты глух.
Задыхаясь, ловя ртом капли дождя, перехожу с одиночества на отчаяние, как люди переходят с шага на бег, грею руки в тамбуре. На вокзалах и улицах прячась от действительности в колючий шарф, в метро в час-пик, уткнувшись в чью-то спину, я все еще жду.
Я бы всю жизнь так провела, если бы можно было приближаться к тебе, читать "нашу" странную беллетристику, записывать мысли на салфетке, которых кажется так много, что выйдет целая страница, а не получается и абзаца, на последних сеансах, в пустых кинозалах, на фильмах, даже на премьерах которых люди встают и уходят , узнавать таких знакомых не нас. Хочется разделить часть меня с тобой.
Хочется позвонить и сказать, что знаю какой вкус имеет отчаяние- зеленого чая из нелюбимой кружки. Кусая губы, спросить что же дальше. Мой понедельничный ад становиться каждодневным, тот декабрь теперь круглый год.
Без тебя мир стянулся до одномерного страха потерять возможность испытывать боль. потому что
я бы растоптала их и оставила задыхаться в грязи
но ты не зовешь
Я назову свое вынужденное сочинение "Если бы ты позвал..." , но сколько этих если если если.
После моих снов, на теле снова осень, стучится через ребра в сердце, но ты глух.
Задыхаясь, ловя ртом капли дождя, перехожу с одиночества на отчаяние, как люди переходят с шага на бег, грею руки в тамбуре. На вокзалах и улицах прячась от действительности в колючий шарф, в метро в час-пик, уткнувшись в чью-то спину, я все еще жду.
Я бы всю жизнь так провела, если бы можно было приближаться к тебе, читать "нашу" странную беллетристику, записывать мысли на салфетке, которых кажется так много, что выйдет целая страница, а не получается и абзаца, на последних сеансах, в пустых кинозалах, на фильмах, даже на премьерах которых люди встают и уходят , узнавать таких знакомых не нас. Хочется разделить часть меня с тобой.
Хочется позвонить и сказать, что знаю какой вкус имеет отчаяние- зеленого чая из нелюбимой кружки. Кусая губы, спросить что же дальше. Мой понедельничный ад становиться каждодневным, тот декабрь теперь круглый год.
Без тебя мир стянулся до одномерного страха потерять возможность испытывать боль. потому что
я бы растоптала их и оставила задыхаться в грязи
но ты не зовешь